Скользящий сквозь ночь. Схватка с судьбой - Страница 80

Злость и ненависть иногда неплохие источники сил, если все остальные исчерпаны досуха. Зерван оскалился, выпрямился во весь рост и повернул за угол. Рывок!

Стражники заметили его слишком поздно. В одно мгновение вампир оказался на расстоянии удара, и первый стражник начат оседать, хрипя перебитой гортанью. Второй оказался моментально обезоружен, а вся его воля к сопротивлению иссякла, когда на шее сомкнулись стальные пальцы и он взглядом встретился с пылающими угольками глаз вампира.

— Говори, если хочешь жить! — прошипел Зерван. Он был ужасен в тот миг — бледнее смерти, с обнаженной кровоточащей раной на щеке, в волдырях, словно от ожогов, и пылающим взором. — Сколько солдат внутри?

— Шестнадцать и еще четверо людей тайной службы, — прохрипел солдат заплетающимся языком.

— Как открыть дверь?

— Только по паролю и отзыву. Не убивай меня! — Солдат был крайне напутан, от него запахло мочой.

— Пароль и отзыв?

— Корона и скипетр…

Вампир ухмыльнулся, обнажив клыки:

— Отлично. Ты откроешь мне дверь. Если я не попаду внутрь, умрешь.

* * *

Сейинхе мучительно закашлялась. Сырость вовсе не то, чего боятся дети ночи, но обессиленную баньши, избитую, голодную и измученную, она просто убивала, приближая и без того недалекий конец. Где-то кто-то вторил Сейинхе, надсадно кашляя и харкая кровью. Тюрьма Монтейнкипа могла бы по праву называться филиалом преисподней. Десятки людей, запертых здесь, гнили заживо под землей, не видя солнца. Многие ли увидят его еще когда-нибудь?

Эльфийка с трудом перевернулась на другой бок. Великие боги, когда вы уже прекратите такие муки? Она давно потеряла счет времени, хотя и понимала, что прошло не так уж и много дней.

Сейинхе знала, что умрет очень скоро, но с отчаянием думала о том, что ее смерть ничего не изменит. Если Зерван не будет знать о том, что баньши мертва, он все равно сунет голову в расставленную ему западню. И с этим ничего нельзя было поделать.

Наверху был день — Сейинхе ощущала его гнетущий свет даже здесь, под землей. Пожалуй, никогда раньше за все свое бытие вампиром ей не приходилось бодрствовать днем. Она, как и все ее сестры по несчастью, днем спала крепким сном где-нибудь в надежном укрытии. Но сейчас Сейинхе уже не могла спать — слишком сильны были ее страдания, а свойственная всем вампирам выносливость играла с нею злую шутку, не позволяя потерять сознание.

Глупые людишки верят, что вампир, запечатанный в своем склепе, не умирает от голода, а только лишается сил и нападет на любого, кто будет иметь неосторожность сунуться внутрь даже тысячу лет спустя. Если бы это было действительно так, то более жестокой пытки и не придумать. Что ж, Сейинхе утешало то, что ей самой осталось уже недолго страдать.

В этот момент до ее тонкого слуха донесся необычный, не характерный для тюремной рутины шум.

* * *

Зерван молниеносно проткнул находящегося перед ним противника, так же быстро выдернул клинок и сделал шаг в сторону. Стражник рухнул рядом с двумя другими. Еще два тела лежали снаружи, у двери, а здесь, внутри, оставалось семнадцать врагов.

— Эй, что там у вас за шум? — крикнул кто-то из комнаты чуть дальше по мрачному, низкому коридору.

Послышался скрип открывающейся двери. Вампир левой рукой поднял с пола короткий меч, выпавший из руки убитого стражника, и метнулся вперед. Он встретился взглядом с невысоким, немолодым солдатом со значком сержанта и, пробив кольчугу, всадил ему меч в живот быстрым движением без замаха, а затем, толкнув в сторону, ворвался в комнату.

Пятеро стражников вскочили ему навстречу, выхватывая оружие, но преимущество было на стороне нападающего. Зерван сделал выпад в самого правого, поразив его в область сердца. Тонкий клинок эльфийской мандалы безошибочно отыскал щель между пластинами нагрудника.

Одновременно с этим левая рука вампира метнулась вперед, казалось, что его ладонь раскрылась в приветствии. Короткое, хлесткое и уже ставшее таким привычным слово опрокинуло четверых здоровых солдат и шмякнуло их о стену.

Бой в комнате не занял и минуты. Никто из застигнутых врасплох стражников не сумел оказать вампиру должного сопротивления. Если кто и успел подняться на ноги, то только для того, чтобы упасть обратно на каменный пол. Однако шума было предостаточно.

«Еще одиннадцать». С этой мыслью Зерван вывалился в коридор. Ноги подкашивались. В глазах расходились темные круги, а сердце пыталось выскочить из груди. Здесь, внутри каменного каземата, солнца не было, однако день, еще не желая уступать права надвигающейся ночи, отчаянно давил на вампира, душил, старался поставить на колени и свалить. Зерван держался из последних сил. От напряжения начались спазмы мышц.

Однако вампир знал: остановиться — значит умереть. Остановиться — значит дать Сейинхе умереть. Допустить войну. Остановиться значит никогда больше не увидеть Таэль. Он зарычал и рванулся вперед. Только не останавливаться и не давать себе передышки! Подобно камню, несущемуся с крутой горы, вампир сметал все на своем пути, но остановка будет означать конец движения.

Следующая комната оказалась кухней, грязной и вонючей. Под стать ей был и повар, толстый, обрюзгший битюг с заячьей душонкой. Наверняка разжирел на харчах, которые недополучили заключенные…

Впрочем, повару повезло больше других — до смерти перепуганный, он не оказал сопротивления и получил всего лишь сокрушительный хук левой, моментально оказавшись при этом под столом.

«Десять».